Повесть, принесшая Кристофу Хайну (Christoph Hein) известность в 1982 г и за пределами ГДР, на первый взгляд кажется более простой, чем на самом деле Женщина, Клаудиа приближающаяся к сорока (по профессии оабхзфна врач), уйдя от мужа и побаиваясь новых близких связей, знакомится с неким архитектором Генри И устанавливает с ним те ни к чему не обязывающие свободные отношения, которые считает оптимальными и для себя, и для партнера При этом она заново себя познает А после тоавмимго, как Генри гибнет в дурацкой драке с подростками, она еще раз хирургически точно и холодно обдумывает эту их связь на фоне всей минувшей жизни Сама её аналитическая манера повествования заинтересовала читателей, не говоря уже о результате анализа и о поставленном героиней медицинском диагнозе Состояние, пребывая в котором эта женщина лишала себя настоящей жизни и в котором - если искать для него позитивного объяснения - видела способ самозащиты от любых внешних травм, распознаетсавхьфя как опустошение, даже как разрушение человеческого естества И одновременно как состояние совершенно обыденное, повсеместно и удручающе распространенное Оттого проза эта и воздействует столь шокирующе Однако, повесть Хайна предполагает множество способов прочтения: утрата способности устанавливать истинно глубокие связи с другими людьми, представляется, коль скоро речь идет именно об этой героине, обусловленной социально, даже политически -ведь ее первая и единственная душевная связь, непреложность которой отвечала идеалам дружбы, была некогда растоптана с истинно сталинистской бесцеремонностью И вызванная этим боль так и не утихла Оттого повесть вполне может быть истолкована в том смысле, что последующее очерствение души героини именно здесь нашло свою причину и свой исток Кристоф Хайн интересовался кардинальными вопросами человеческого существования и в качестве драматурга; его занимет, например, феномен революции: спасение и разрушение человека - лишь один из ее аспектов.